Растаять в твоих объятиях - Страница 29

К оглавлению

Маршалл повернулся к ней в кожаном кресле.

— Рэйн! — Его бровь изумленно поползла вверх. — Ты сегодня выглядишь… очень естественно.

— Я выгляжу так каждый день. Ты можешь идти.

— Лорэйн! — воскликнул отец, вскакивая ей навстречу. — Я уверен, что ты можешь подождать!

Рэйн скрестила руки на груди:

— О нет, не могу. И еще надо позвать маму.

Отец покачал головой:

— Прости, Маршалл, я не знаю, что на нее нашло. Я позвоню тебе после обеда.

Она подождала, пока отец поговорит по домашнему интеркому. Маршалл ушел, а несколько секунд спустя в комнату вошла мать Рэйн. Как всегда, она позаботилась о том, чтобы ее присутствие заметили. Дорогая одежда и жемчуга — все было на месте.

— Какой приятный сюрприз… — начала она, но остановилась, как только увидела наряд Рэйн. — Господи боже, Лорэйн! Неужели так сложно одеться прилично, когда выходишь из дому?

— Я приняла душ и на мне свежее белье. Мне кажется, этого вполне достаточно, — отозвалась Рэйн с улыбкой. — Но я здесь не для того, чтобы ты смотрела на меня сверху вниз и бросалась оскорблениями только потому, что ты по какой-то причине решила, что я хуже тебя.

— Лорэйн, прекрати! — громогласно приказал отец. — Я вижу, что ты в плохом настроении, но мы такого отношения не заслуживаем.

Рэйн, хихикая, пересекла просторный офис и уселась на гигантский кожаный диван в углу.

— Разве? Ты действительно хочешь обсудить, чего вы заслуживаете, а чего нет? Лично мне кажется, тебе не придется по вкусу то, что я назвала бы достойной расплатой за ваши действия.

Мать издала свой фирменный трагический вздох:

— Господи, Лорэйн, у меня нет времени на эти игры. Если ты хочешь что-то сказать, просто скажи. Мне надо готовиться к приему.

— Ах да. Нельзя позволить семье встать впереди твоих драгоценных канапе.

Отец, обойдя свой стол, открыл было рот, чтобы ей ответить, но Рэйн подняла руку:

— Нет. Хоть раз в жизни оба помолчите. Говорить буду я.

Внутри Рэйн бушевал гнев, и она сжала руки на коленях, сдерживая дрожь. Ни один из сценариев, которые она представляла себе в последние дни, не мог подготовить ее к реальному моменту разговора с родителями о прошлом. Ей нужно было держаться за свою злость, потому что если она позволит острой всепоглощающей боли прорваться наружу, то просто не сможет говорить и расплачется.

— Я даю вам последний шанс рассказать мне о том, что произошло, когда Макс уехал в Лос-Анджелес. Хотя даже один шанс — это слишком щедрое предложение.

Оба смотрели на нее широко раскрытыми глазами, и Рэйн почувствовала, как ей становится нехорошо. Какой-то частичкой своей души она все-таки надеялась, что ее родители не могли быть так жестоки, что они не разрушили ее будущее и не втоптали в грязь ее мечты намеренно.

Тишина, воцарившаяся в комнате, была оглушительной и душераздирающей.

— Мы сделали то, что считали нужным, — сказала ее мать, расправляя плечи. — Ты была слишком мала, чтобы заводить такие серьезные отношения.

— Правда? — Рэйн передвинулась на краешек дивана и пристально посмотрела на родителей. — Сколько раз он звонил, мам? Как скоро после отъезда он начал пытаться связаться со мной?

Мать пожала плечами:

— Я не помню, Лорэйн. Это было так давно, что я вообще забыла об этом.

В горле Рэйн стоял ком, но она усилием воли заставила себя не сдаваться.

— Правильно ли я понимаю, что вы забыли об этом, как будто о походе в магазин? Вы разрушили мою жизнь! Вас это совсем не волнует? Вы вообще замечали, что я плакала каждую ночь? А когда я обнаружила, что беременна? Вам никогда не приходило в голову сказать мне правду?

— Нет.

Короткий ответ отца заставил Рэйн замолчать и сделать глубокий вдох. Что это за люди? Да, они никогда ее не поддерживали, но как можно быть такими бессердечными и жестокими? От одной мысли о том, что кто-то мог бы так же обращаться с Эбби, Рэйн затошнило.

Она поднялась.

— Я просто хочу знать: почему? Не то чтобы это было важно теперь, но почему вы специально портили мне жизнь?

— Потому что Макс гнался за своей иллюзорной мечтой, и весьма вероятно было, что он ничего не добьется, — ответил ее отец. — Мы хотели чего-то большего для нашей дочери. Понимаешь?

Рэйн рассмеялась, хотя ей хотелось плакать.

— Я понимаю, вы думали, что управлять моей жизнью — это нормально. Что, если забрать мои деньги, я поступлю по-вашему. Что ж, к сожалению для вас, мне плевать на ваши деньги и на ваши идиотские ожидания.

— Ты поймешь нас, когда Эбби вырастет, — сказала ее мать. — Ты тоже будешь хотеть для нее лучшего.

— Да, это правда, — согласилась Рэйн. — Я буду стараться оградить ее от неприятностей, но при этом позволю ей совершать собственные ошибки и не встану на пути ее мечты. Может, если бы вы хоть когда-нибудь испытали малую толику тех чувств, которые я испытывала к Максу, вы были бы рады видеть, что ваша дочь счастлива и влюблена.

— Рэйн, ты не была влюблена, — вмешался ее отец. — Ты просто увлеклась Максом. Вы сошлись, потому что вам нравилось вместе идти против желаний своих родителей. И ты думала, что побег на другой конец страны позволит тебе сохранить свою маленькую фантазию.

— Нет, мы понимали друг друга, — возразила она. — Мы доверяли друг другу, потому что знали, как важны наши мечты. И мы не были друг для друга обузой.

— Он оставил тебя беременную, Лорэйн. — Ее мать вскочила и скрестила руки на груди. — Он гонялся за своей мечтой, пока ты тут унижалась.

— Да как ты смеешь?! — произнесла Рэйн угрожающе низким голосом. — Макс ничего не знал об этом, в противном случае, уверяю тебя, он бы остался со мной.